Секретный архив Ватиканской библиотеки — @дневники: асоциальная сеть

четверг, 01 января 2015

16:47

Культы Жизни и Смерти (начало)

все записи пользователя в сообществе CuteNegaDuck

все записи пользователя в сообществе CuteNegaDuck

Али совсем ополоумел, аспид?..

И была Тьма, и Пустота, и Тишина. Но поплыла над будущим миром Музыка, и вспыхнул Свет, и родился Рейсмар.
Первыми, кто ступил на юную землю, стали сестры Жизнь и Смерть. Жизнь сразу же рассеялась по миру, а Смерть осталась, чтобы исполнять тяжелую, но необходимую работу.
Но перед тем как Жизнь утратила свое обличье, создали сестры Равновесие. Жрецы ее храма называют Равновесие первой богиней, но это не так. Она никогда не входила ни в Великий, ни в Малый круг, и не было ей дела до богов.
Первых богов, или руни, было пятеро. Первый, Мейкал, родился из изначального Хаоса, и упорядочил его. Был он самым сильным среди прочих руни, разумным, но вместе с тем горячими импульсивным.
Второй, Урфин, родился из солнечного луча, когда Солнце впервые взошло над новорожденной землей. Из своих волос сплел он аркан и, поймав Солнце, приручил его. Был он ловок и хитер, силен и неустрашим.
Третий, Кетавель, появился на свет из первого ростка, что пробился к солнцу. В отличие от своих старших братьев был он терпелив и спокоен, и не было ему милее занятия, чем бродить по лесам, охотясь или разговаривая с растениями.
Четвертая, Эльхота, вышла на свет из бутона адониса. Была она прекрасна, как изначальная красота, но характер ее был изменчив и капризен. Она могла одаривать одного и отнимать все у другого, согласуясь лишь со своим сердцем.
Пятый, Сонн, родился из первой вспыхнувшей в ночном небе звездочки. Среди братьев и сестры был он самым милосердным и тихим, и ни до, ни после не рождалось существа добрее его.
Таковы были пятеро руни, которые образовали Великий круг.
Изначально жили они на природе, ведь ничто не могло причинить зла бессмертным, а если шел дождь или солнце палило слишком сильно, то деревья с радостью скрывали богов в своих кронах. Родники и озера поили их чистой водой, а ягоды и коренья сами прыгали в руки. И была их жизнь беззаботна и прекрасна.
Но вот явилась им Смерть, у которой в то благословенное время почти не было работы. «Готовьтесь, - сказала она им, - скоро сюда придут младшие боги, альди, и вы станете им учителями и друзьями». И руни стали ждать. Но не знали они того, что новые существа должны были возникнуть благодаря их помыслам.
Бродя по полям, увидел Кетавель пшеничный колос. «Как было бы хорошо, - подумал он, - если бы таких колосьев было много. И давали бы они плоды, которыми можно было бы питаться». Только подумал он так, и из пшеничного колоса возникВельт, альди плодородия. «Так и будет» - открыв глаза, проговорил он, и Кетавель возрадовался.
Повел бог Вельта к своим братьям и сестре, но по пути посмотрел он далеко на север, и увидел заснеженные пики гор. И подумал он, что было бы хорошо возвести себе жилище, столь же крепкое и красивое. «Ах, если бы мы умели обрабатывать камень» - промелькнуло в его голове, и тут же камень, лежащий у его ног, раскололся, и на свет вышел Туар, альдирудокопства. «Научитесь» - проговорил он, и еще сильнее возликовал Кетавель.
Приведя двоих альди к руни, он с гордостью их представил. С удивлением и радостью взирали на появившихся старшие боги, и лишь Урфин был недоволен. Не понравилось ему, что первые альди родились от помыслов Кетавеля, который был младше его, Урфина.Позавидовал он – и в тот же миг что-то коснулось его руки. Урфин обернулся и узрел Ингвера, альди зависти, возникшего из его мысли.
Противоречивые чувства овладели Урфином. С одной стороны, он был горд, что создал своего альди, но с другой стороны, зависть была не лучшим чувством, которое стоит испытывать. Поэтому Урфин никогда особо не любил Ингвера, который с тех пор завидовал другим альди.
Поглядели на это руни и разошлись – им хотелось создавать еще. Эльхота, вся в раздумьях, направилась на юг. Гуляя по лесу, наткнулась она на двух неразлучников, что сидели на ветке. «Вот и кончилась твоя юность, - подумала она, глядя на самочку. – Но впереди ждет тебя материнство, а что может быть лучше этого?». Будто услышав мысли богини, птички упорхнули в чащу, а через секунду из нее выступили две женщины, совсем юная и чуть постарше. Это были Юни и Кэтлин, альди юности иальди материнства.
Сонн же направился на север. Вышел он на берег моря и задумался, глядя на волны. И показалось ему, будто не вода это вовсе, а множество живых существ, что пляшут под музыку ветра. Подумал – и из воды показалась Найра, альди воды, а из ветра – Арден, альди музыки.
А Урфин все не мог успокоиться. Глядел он на деревья и цветы, а видел лишь творения Кетавеля, который сумел сотворить альди раньше Урфина. И вот бросил он взгляд на цветок и подумал в сердцах: «Как было бы хорошо, если бы он превратился в стальной клинок!». Заросли шевельнулись, и перед Урфином предстал Ремуальд, альди кузнечества.
Мейкал же об альди даже не задумался. Порадовавшись за брата, он удалился к горам, где любил подолгу сидеть. Там тек ручеек, и Мейкал часто на него глядел. Какая-то мысль не давала ему покоя, что-то глодало его внутри при взгляде на весело лопочущую воду. Внезапно на глаза ему попался плывущий по течению листок. И Мейкал как наяву увидел лодку, на которой можно будет уплыть далеко-далеко. «Ах, - воскликнул он, - как было бы здорово уметь строить такие приспособления!». Тростники шевельнулись, и на берег поднялся Ольвид, альди механизмов.
А Эльхота тем временем возвращалась обратно. В руках она держала прекрасный цветок, найденный ей на опушке. И столкнулась она с Урфином. «Что у тебя в руках?» - спросил он. «Ничего» - ответила она, пряча цветок за спиной – ей не хотелось делиться красотой с кем-то еще, тем более со старшим братом. Тут же лепестки зашевелились, и из макового бутона вылез Лайонел, альди обмана.
«Я же вижу, ты что-то прячешь» - настаивал Урфин, и Эльхота нехотя показала ему цветок. И сразу же по левую руку от Урфина из его тени выступил Абахо, альди воровства – уж очень понравился руни цветок его сестры. Но Эльхота отступила на шаг.
«Это я его нашла, - сказала она. – Он по праву мой». Урфин нахмурился, но в следующий миг хитро прищурился.
«Что ты хочешь за него? – спросил он. – Я отдам все, что ты попросишь». И по правую руку руни выступил Галантус, альди торговли.
Эльхота задумалась. «Я хочу, - наконец сказала она, - такой же цветок, но чтобы он был из золота, а лепестки его были бы рубиновыми. И чтобы нельзя было отличить, где живой цветок, а где драгоценный». Это услышал Мейкал, проходящий мимо. И так понравилась ему идея Эльхоты, что появился Нёкве, альди ювелирного мастерства.
Урфин же потемнел лицом. «Я не могу сделать такого цветка» - нехотя произнес он. «Тогда он останется у меня» - пожала плечами Эльхота и удалилась.
Кетавель тем временем был далеко оттуда, на поле, где появился Вельт. Увидел Кетавель скачущих в отдалении лошадей, и захотелось ему оседлать одну из них, почувствовать ветер в волосах и насладиться бешеной скачкой. И в ту же секунду одна из лошадей поскакала к нему. Когда она оказалась перед руни, с ее спины соскочил Мио, альди наездников, а из-за спины Кетавеля вышел Атер, альди странников.
А Эльхота, уйдя от Урфина, крутила в пальцах цветок, с наслаждением вдыхая его дурманящий аромат. Потом ее взгляд упал на цветущую розу. Сорвав ее, руни понюхала сладкий бутон и прищурилась, глядя на оба цветка. «Интересно, - мелькнула у нее мысль, - а что если смешать эти два аромата?». И по ее мысли возник Делейн, альдизельеварения.
Сонн, не видя ничего из этого, сидел на берегу и смотрел, как по песку ходит чайка. Глядя, как ее лапы оставляют следы, он подумал о том, как было бы здорово изобразить это, и из птичьих следов выступил Серенус, альди живописи и письменности.
Тем временем опустилась ночь. Прогремел гром, сверкнула молния. И Мейкал, все еще сидящий на берегу, увидел, как загорается дерево на вершине горы. Рыжие языки пламени плясали в каком-то диком танце на фоне черного беззвездного неба. Мейкал не успел даже оформить свою мысль – к его ногам выступили Игни и Хёгни, альди огня иальди тьмы.
И все было бы хорошо, если бы не зависть Урфина. Смотрел он на созданных альди, и все больше завидовал мастерству своих братьев и сестры. Ингверу же только этого и было надо. «Ты руни Солнца, - шептал он ему на ухо, - ты должен быть первым, ты – а не этот выскочка Мейкал. Посмотри, кого он создал –альди тьмы, подумать только! Разве не сделано это было в пику тебе? А альди механизмов? Это же противоречит природе.Мейкалу самое место среди нас, а не среди руни».
И так он разжигал нелюбовь Урфина к старшему брату, что тот,наконец, решил перейти к решительным действиям. Солнце скрылось, подул сильный ветер. «Что-то будет» - подумал Мейкал, глядя на это, и возник последний альди, Фэлан, альди предчувствия и предсказаний. И заплакал Фэлан, не в силах произнести ни слова – родился он безмолвным. Боясь за его судьбу, Мейкал препоручил заботу о нем Сонну.
Но тут на землю спустилась Смерть. А вместе с ней руни и альди увидели незнакомца, стоящего за ее спиной.
«Кто это?» - спросили они. «Это Араун, мой ашантэ» - ответила она. «Ашантэ?» - переспросили боги, никогда не слышавшие этого слова раньше. Смерть замялась. «Это мой ученик, - наконец произнесла она. – Можете считать его одним из альди».
Лайонел, друживший с Ингвером, толкнул Урфина под локоть, и у руни родился план. Отведя Смерть подальше, он проникновенно спросил:
- Ты хотела бы ввести своего подопечного в круг руни?
- Конечно! – с жаром воскликнула Смерть, но потом прищурилась. – Вас должно быть пятеро.
- Нас и будет пятеро, - пожал плечами Урфин. – Я, Кетавель, твой ученик, Эльхота и Сонн.
- Постой, а как же Мейкал? – спросила Смерть.
- А его мы слегка подвинем.
- Что значит «подвинем»? – прищурилась Смерть. – Не нам с тобой решать, кого вводить в Великий круг, а кого выводить. Это дело Создателя.
- Ах, Создателя… - протянул Урфин, а потом, будто невзначай, бросил взгляд на Арауна. – А Создатель давал разрешение на то, чтобы приводить в наш мир существ из другого мира?
Смерть слегка побледнела.
- Он ничего об этом не говорил, - наконец выдавила она.
- Неужели? – произнес Урфин таким тоном, что стало понятно – о том, что говорил Создатель, он знает достаточно. – А ты не боишься, что с твоим драгоценным ашантэ что-нибудь случится?
И тут же, будто в подтверждение его слов, Араун побледнел и, как подкошенный, рухнул на землю.
Смерть рванулась было к нему, но Урфин ее удержал.
- Если он не станет одним из руни, ты не удержишь его душу здесь, - жестко сказал он. – И потом, я же не прошу убить Мейкала. Я прошу лишь сделать его альди.
- Но он же не сделал ничего плохого, - возразила Смерть, но уже как-то вяло.
- А ты хочешь ждать, пока он что-нибудь натворит? – вскинул брови Урфин. – Достаточно уже того, что он сотворил альди тьмы.
Смерть тяжело вздохнула, и Урфин возликовал: согласна!
Он елейным тоном позвал Мейкала, и они втроем удалились в лес. И там Смерть, проговорив «Прости», погрузила его в глубокий сон. Пока он спал, она убрала все его воспоминания о прошлой жизни.
- Чьим альди он станет? – спросила она у Урфина, когда все было кончено.
- Своимальди я его видеть не хочу, - подумал руни, - если сделать его альдиЭльхоты или Сонна, то те рано или поздно все ему расскажут. Пусть он будет альдиКетавеля – брат не посмеет меня ослушаться.
Смерть ничего не ответила, а Камул – таково было его новое имя – открыл глаза и улыбнулся.
Потом они с Урфином вернулись на поляну, и руни, а ныне – верховный бог Рейсмара – во всеуслышанье заявил, что бывший Араун, а с сего момента Нейнос, входит в Великий круг третьим, и становится руни смерти.
Смерть кивнула и исчезла. А нахмурившийся Урфин велел собрать Аранрод, или Серебряный Круг – общее собрание всех руни и альди.
Они сошлись на горе Эрнлёг, и Камул стоял подле Кетавеля, как его альди.
Появившиеся Ольвид, Нёкве, Игни и Хёгни в удивлении озирались, не видя своего руни. Наконец, Хёгни, как наиболее приближенный к Мейхалу, узрел его около Кетавеля. Но не успел он произнести ни слова, как встал Урфин.
- Ольвид, Нёкве, Игни и Хёгни, - без улыбки обратился он к ним. – Вашего руни больше нет.
Игни хотел было возразить ему, но Урфин повелительно поднял руку, приказывая ему молчать, и продолжил:
- Никто из руни не пожелал принять вас как своих альди. И действительно, - произнес он, будто разговаривая с самим собой, - кому нужен альди механики? Будто твой руни не знал, что это противоречит природе, - презрительно бросил он в лицо Ольвиду. – А альди огня? Что ты можешь, кроме как разрушать? – его тяжелый взгляд обратился к Игни. - Альди тьмы… Это вообще противоречит самому духу Создателя. Как Верховный бог я признаю вас…
- Постойте, - раздался вдруг чей-то хрипловатый голос. – Кто четвертый альди?
Взгляды присутствующих на Аранроде обратились на Нейноса, с трудом поднявшегося со своего места. А он смотрел на Нёкве и ждал ответа.
- Я альди ювелирного мастерства…господин, - наконец отозвался он.
- Что ты умеешь? – спросил Нейнос.
Нёкве сунул руку за пазуху и извлек оттуда нечто, завернутое в тряпицу. И когда развернул – все ахнули. Солнце заиграло на рубиновых лепестках тончайшей работы, на золотых листьях, на обсидиановых тычинках. А когда солнце зашло, то в его руках оказался обычный цветок мака – только стебелек и листики были у него позолоченными.
Ингвер и Абахо в предвкушении потянулись к Нейносу, но, не почувствовав у него ни желания украсть чудо-цветок, ни зависти к мастеру, разочарованно отпрянули. А Нейнос, бросив на драгоценный мак лишь мимолетный взгляд, снова посмотрел на Нёкве. А потом перевел взгляд на Урфина.
- Вы сказали, что никто из руни не согласился взять этих альди. Может, так решили другие – но у меня Вы не спрашивали.
Урфин потемнел лицом, а потом усмехнулся.
- Не хочешь ли ты сказать мне, что собираешься стать руни для одного из них? – Верховный бог кивнул головой на четверых альди.
- У меня еще нет ашантэ…то есть альди, - пожал плечами Нейнос.
- И не будет, - отрезал Урфин. – Руни должен создать альди сам. Сядь.
Нейнос бросил полный жалости взгляд на альдиМейхала и опустился в кресло. Но тут к нему с поклоном подошел Нёкве.
- Возьмите его, господин, - альди протянул богу смерти драгоценный цветок и на миг приложил руку к сердцу. – Мне он ни к чему; я делал его для своего руни. Но раз его теперь нет… - осекшись, он еще раз поклонился и вернулся на место.
- Спасибо…Нёкве, - чуть склонил голову Нейнос.
Нёкве в изумлении воззрился на него, но не произнес ни слова.
Когда воцарилась тишина, Урфин снова поднялся с трона.
- Итак, вы – ничейные альди, - жестко сказал он, глядя на настороженную четверку. – А ничейных быть не может. Посему слушайте мой приказ: сегодня, на закате солнца, вы будете казнены. Я сказал.
Воцарилась мертвая тишина, в которой послышались сухие сдавленные рыдания. Это плакал Фэлан, не в силах произнести ни слова.
На закате солнца Ольвид, Нёкве, Игни и Хёгни были казнены на горе Рагна – Камул лишил их жизни своей рукой по приказу Урфина, и пользовался он мечом Дагмар, выкованным Ремуальдом из черной стали. А после этого явившаяся за их душами Смерть запретила руни и альди забирать жизни, и вид ее был настолько страшен, что даже Урфин не посмел ей перечить.
После этого прошло много времени, прежде чем жизнь вошла в прежнее русло. Но в конце концов все более-менее успокоилось, и стали думать боги, что им сотворить. И придумали они леерлингов, существ по их образу и подобию. И стали они их создавать из подручного материала – кто из трав и цветов, кто из птичьих перьев, кто из камня, а кто и из песен и ветра. Лишь Нейнос и Камул не принимали в этом участия – Нейнос – потому что не находил в этом необходимости, да и негоже было богу смерти создавать жизнь, а Камул – потому что до сих пор не мог отойти от того, что казнил собственной рукой четырех альди. Конечно, он не помнил, что они были его созданиями, но что-то грызло его изнутри и не давало покоя.
Созданные богами леерлинги наполнили небо жизнью, смехом и музыкой, звоном и пением. И Нейносу в конце концов стало настолько невыносимо смотреть на столь бурные проявления, что он в один прекрасный момент отправился на землю. Камул, узнавший о его намерении, напросился с ним. Нейносу ничего не оставалось, как согласиться, и с тех пор Камула на небесах никто не видел.
А Нейнос бродил по земле, на которой уже появились люди, и эльфы, и другие живые существа, и не уставал удивляться. Сами люди знали о богах только то, чему научили их драконы.

@темы: боги Рейсмара, мифология Рейсмара

URL


Запомнить